Израиль... Какие ассоциации вызывает эта страна? Кто-то вспомнит «израильскую военщину» из программы «Время» начала 80-х, для кого-то это уехавшие и вот уже 20 лет зовущие в гости друзья или соседи. У кого-то в памяти впечатления от соприкосновения со святынями христианства; немало и тех, кто скажет: пляж, дайвинг, Средиземное и Красное моря. В этом очерке мы посмотрим на Израиль ещё с одной стороны: как на страну, где каждый второй – мотоциклист.
125 – попробуй догнать!
Каждый второй – мотоциклист – это, конечно, сильно сказано. На самом деле подавляющее большинство двухколёсной техники – это скутера с рабочим объёмом двигателя 125 см3. Причин тому много: во-первых, только начальный экзамен на права: на каждую следующую ступень нужно вновь держать тест по теории и вождению. Во-вторых, гуманная цена на страховку; далее следуют невысокие цены на саму технику (в основном корейского и тайваньского производства). Какая-никакая возможность выбраться из города и поехать по трассе в соседний, не боясь, что тебя затопчут, тоже аргумент «за».
Водят израильтяне лихо: в сланцах («каф-каф») и шлеме, между шлемом и ухом воткнут смартфон, одна рука на руле, другая жестикулирует в такт телефонным переговорам, а в прикрученном на багажник пластиковом ящике (он называется «аргаз») – почта, лекарства, пицца, бакалея... невероятно, сколько грузов перевозят ловко пробирающиеся сквозь трафик курьеры на «125-ках».
Мотоциклов тоже много, но это не только средство передвижения, скорее, хобби и жизненный принцип, ибо владение полноразмерным мотоциклом встаёт совсем в другие деньги (одна только годовая обязательная страховка стоит около $ 1500). Мотоциклом меньше пользуются как ежедневным транспортом, выбираясь покататься в выходные. Вы спросите: где кататься в стране площадью 22000 км2 (в два раза меньше Московской области), треть которой занимает пустыня? Эндурист ответит, не задумываясь – да по пустыне! – и будет прав. Но мы всё же останемся в пределах дорог, благо, и тут открывается бесконечный простор для мотоциклиста.
Взять в прокат скутер – не проблема, а вот предложения по прокату мотоциклов в Израиле минимальны: этот бизнес не очень выгоден из-за всё тех же причин: высокой стоимости страховки и техники. Но несколько предложений есть. Мы выбрали компанию TAMAR BIKE, предлагающую напрокат Kawasaki Versys 650 и 1000 и Yamaha Super Tenere 1200, все 2013 года выпуска. Эйтан Маген, хозяин прокатной конторы, ещё при заказе мотоциклов свёл нас с Дмитрием, мотоциклетным гидом, без которого описанное далее путешествие вряд ли было бы таким увлекательным.
Север: Галилея и окрестности Киннерета
Население Тель-Авива – около 400000 жителей. Но, говоря «Тель-Авив», чаще всего имеют в виду «Большой Тель-Авив» с населением более 2 миллионов: конгломерат когда-то отдельных городков, теперь слившихся вместе. Часто даже таксисты не уверены, вы всё ещё в Тель-Авиве, или, скажем, уже в Рамат-Гане или Петах-Тикве.
Выезд из толчеи города занимает минут 20, и мы выскакиваем на Прибрежное шоссе: 4–6-полосную магистраль, проложенную по побережью Средиземного моря. Километров через 80 мы попадаем в предгорья горы Кармель (убежища библейского пророка Илии),и вот первый наш серпантин. Мы сразу обращаем внимание на местами чёрный, сожженный лес. Выясняется, что сухой осенью 2010 года здесь разбушевался страшный пожар, который смогли потушить только «всем миром» (участвовали и самолёты российского МЧС). Погибло около 40 человек – в их память на серпантине воздвигнут мемориал. Лес понемногу восстанавливают, но чёрных обожжённых огнём деревьев ещё немало.
С горы Кармель мы спускаемся в Изреельскую долину (или просто Долину) – густонаселённую «житницу» Израиля: вокруг виднеется коричнево-красная вспаханная земля, зеленеют виноградники и сады, растут злаки и многое другое. Загруженные шоссе Долины приводят нас в посёлок Нахалаль. Он имеет форму трёх концентрических окружностей: в центре общественные здания и водокачка, далее дома жителей с садами, которые тылом выходят на сельскохозяйственные участки. Нахалаль был одним из первых земледельческих еврейских посёлков Долины, основанный в основном выходцами из России около 100 лет назад.
Мы делаем круг по одной из улиц: у каждого дома апельсиновые и миндальные деревья, магнолии, пальмы. Дома вполне европейские: выходцы из Европы привезли на Ближний Восток покатые черепичные крыши и привычную планировку. (В Галилее еврейское и арабское население живёт вперемешку, и черепичные и плоские крыши – главное отличие еврейских и арабских деревень Долины).
Обед назначен в Назарете – городе, где провёл своё детство Иисус Христос. Но перед обедом мы посещаем католическую базилику Благовещения (она, по преданию, стоит над домом Иосифа и Марии). Поражают мозаики на стенах базилики: это подарки многочисленных католических общин со всего мира, изображающие Богородицу. Так вот: китайская Богородица имеет соответствующий разрез глаз, а подарок из Таиланда навевает мысли, скорее, о реинкарнации Будды, нежели о непорочном зачатии.
Пройдя по кривым узким улочкам этого в основном арабского города, выходим на площадь с греко-православным храмом архангела Гавриила. Он стоит над источником, рядом с которым произошло Благовещение (как известно, Дева Мария пошла по воду, а тут на тебе...). Этот маленький уютный храм с колокольней почти наполовину ушёл под землю. Спустившись по ступенькам, мы подходим к вот уже несколько тысячелетий журчащему источнику: снаружи жарко, а вода совсем студёная. Над источником висит потемневшая от времени картина-икона, изображающая вечный сюжет: Архангел Гавриил и Дева Мария. Верить или верить? Радоваться или печалиться?
С этими впечатлениями мы садимся за стол в маленьком ресторанчике. Хозяин мечет на стол тарелочки с салатами и соленьями, хумус, фалафель, горку плоских пит и водружает в центр блюдо с наструганным с вертела кебабом. Через час мы, отяжелевшие, плетёмся на стоянку, где оставили мотоциклы...
Наш путь продолжается по дорогам зелёной Нижней Галилеи, мимо горы Фавор, места Преображения Христова. Все окрестности горы утопают в виноградниках: здесь возделывают замечательные (и довольно дорогие) таворские вина. Неожиданно – надписи русским шрифтом, но слов не понять. Оказывается, мы в Кфар-Каме, черкесской деревне. Черкесы оказались здесь в последней трети XIX века, после завоевания Россией Кавказа. Турецкие власти (а Палестина тогда входила в состав Османской империи) поселили близких по религии беженцев в различных районах империи, в том числе и тут. Традиции, кухня и ремёсла черкесского меньшинства находятся в Израиле под защитой государства, а для записи адыгского языка израильские черкесы выбрали кириллицу, так же, как и их братья в Российской Федерации.
За Кфар-Камой начинается серпантин и головокружительный спуск к озеру Киннерет (Галилейскому морю), и вот мы в первый (и далеко не последний) раз пересекаем ноль высоты – уровень моря. Проехав по прибрежному шоссе и через город Тверия, начинаем карабкаться обратно в гору. Поворот следует за поворотом, проскакиваем мимо деревни Мигдаль (ничего особенного, просто родная деревня Марии Магдалины), и всё выше и выше – в горы Верхней Галилеи. Здесь наша последняя на сегодня остановка – в деревеньке Амирим. Мы проезжаем мимо утопающих в садах и зелени домов, подпрыгивая на многочисленных асфальтовых волнах – «лежачих полицейских» до самой окраины. Здесь сделан как бы маленький амфитеатр, с которого открывается дух захватывающий вид на озеро Кинерет, Тверию, миллионы лет назад потухшие вулканы Карней-Хиттим... Нам повезло – мы успели к закату, когда солнце особыми оттенками окрашивает склоны зеленых гор и огромное блестящее зеркало озера.
Пока мы наслаждаемся видом, солнце тонет в скрытом за горами Средиземном море. Горы дают о себе знать: сразу же становится прохладно. Последнюю часть сегодняшнего маршрута приходится преодолевать в темноте. Справа и слева от шоссе, на тёмных склонах, море огней: Галилея населена очень густо. Оказывается, и в темноте легко отличить арабскую деревню от еврейской: в арабских, помимо светящихся окон и уличного освещения, ярко выделяются зелёные огни минаретов.
Полчаса, и мы вновь на побережье Средиземного моря, в городе Акко. Здесь заметно теплее, чем в горах. Молодёжный хостел прямо у ворот Старого города на поверку оказывается современной, недавно выстроенной гостиницей. Один из сотрудников на ресепшене, на первый взгляд арабского вида, представляется Мишей и весьма сносно говорит по-русски.
Оставив мотоциклы в закрытом дворе и переодевшись, мы идём через пустой Старый город в яхтенный порт. Рыбный ресторан предлагает рыбу сегодняшнего улова и вина из виноградников горы Кармель. Сама гора темнеет на другой стороне залива. В небе неподвижно висит лодочка молодой луны, а её отражение подрагивает на водной глади.
С севера на юг: крестоносцы, таинственные друзы и долина Иордана
Утро начинается с диких криков и беготни играющих в салочки в вестибюле юных израильтян: оказывается, здесь как минимум два автобуса школьников (всё же это молодёжный хостел).
После завтрака мы идём в Старый город Акко. Прямо напротив гостиницы – цитадель крестоносцев. Зал, в котором стоял трон Ричарда Львиное Сердце, неплохо сохранился. Другое напоминание о славных временах Крестовых походов и битв с Саладином – подземный туннель тамплиеров, соединявший квартал этого рыцарского ордена с портом. 350-метровый ход, позволявший передвигаться на конях шеренгой из четырёх, был случайно обнаружен в 1994 году и сейчас открыт для посетителей. Выбравшись из подземелий на свет Божий, мы посещаем мечеть Аль-Джаззара, или Белую мечеть, в которой хранится волос из бороды самого пророка Магомета.
Пора в дорогу. После 15-минутной поездки мы оказываемся на границе Израиля и Ливана. Граница на замке, серые ворота надёжно заперты: два государства официально находятся в состоянии войны друг с другом. Но мы сюда прибыли не ради приграничных укреплений, а ради гротов Рош-ха-Никра. Миллионы лет точит волна Средиземного моря мягкий белесый известняк, образуя причудливые пещеры и ходы между ними. Описывать красоту зелёных волн, бушующих в освещённых солнцем гротах, бессмысленно. Впрочем, также трудно описать дорогу, которая вьётся по горам вдоль границы с Ливаном. Местами мы переезжаем бетонные танковые «мосты» и встречаем военный джип, напоминающие нам о том, что Хезболла по ту сторону границы не дремлет. Многокилометровый серпантин ведёт нас мимо скалы Менара (рай для даунхилла) над долиной Хула. И вдруг из-за поворота открывается вид: глубокая долина, а на её противоположной стороне – вновь горы. Это Голанские высоты, и их высшая точка – гора Хермон. Нам туда!
Но сначала мы спускаемся в долину и останавливаемся на обед в ресторане ливанской кухни на берегу ручья Баниас. Едим шашлычки из куриной печени и мяса ягнёнка, к этому идёт рис с чечевицей – маджадра и, само собой, разноцветье салатов, хумус и питы.
Дальше в горы! Серпантин проносит нас мимо величественной крепости аль-Субейба, к самому высокогорному селению Израиля: деревне друзов Мадждаль-Шамс. Друзы – особое национально-религиозное меньшинство. Известно, что они верят в переселение душ, но в целом о религии друзов учёные знают немного: сами они передают тайну только своим, а для чужих у друзов есть «такия» – моральное право лгать, вплоть до фиктивного отречения от верования отцов ради сохранения тайны. В обычной же жизни друзы открыты, гостеприимны, славятся отличной кухней (лабане – творог из козьего молока – пальчики оближешь) и служат в горных спецподразделениях Армии обороны Израиля; многие друзы занимают высокие государственные посты.
Но и Мадждаль-Шамс – не конец пути наверх! Серпантин ведёт на гору Хермон. И только на высоте 1650 метров – тупик. Дальше – только на лыжах! И вправду: видны подъёмники, проложены горнолыжные трассы. Зимой здесь часто выпадает снег, и гора Хермон становится горнолыжным курортом!
Нафотографировавшись, мы спускаемся вниз. Дорога ведёт вдоль границы с Сирией. Здесь всё напоминает о войнах 1967 и 1973 годов – прямо с дороги видны остовы танков, разрушенные казармы сирийской армии, проезжаем мы и действующие военные базы, и полигоны АОИ. Но ощущения, что в Сирии, за близкой границей, идёт война, нет. Всё спокойно.
Вновь пересекаем уровень моря – и вот мы снова у берегов озера Кинерет. Отсюда начинается дорога вдоль долины реки Иордан, на юг к Иерусалиму. Вскоре большой блок-пост, мы выезжаем на Западный берег реки Иордан: палестинские территории. Проверки на выезде нет. Дорога вьётся между горами и руслом реки. Темнеет. Проехав большую деревню, мы вдруг обнаруживаем, что зелёная растительность кончилась: мы в пустыне! Резко холодает, приходится остановиться и одеться теплее. Справа огни большого города: это Иерихон. Слева видны гораздо более редкие огни поселений – Иордания. Впереди – освещённый перекрёсток с указателем: налево – Мёртвое море, направо – Иерусалим. Нам направо – и дорога сразу же начинает идти в гору. Широкие повороты магистрали номер «1» возносят нас на высоту 800 метров. Вновь проезжаем блок-пост на выезде из Палестины. Солдат-блондин славянской наружности, увидев мотоциклы, лениво взмахивает стволом автомата: «Проезжайте». Мы в Иерусалиме!
Дороги Израиля
Дорожная сеть в Израиле развита великолепно – почти любой маршрут имеет две-три альтернативы. Например, из района Тель-Авива на север страны ведут сразу три параллельных шоссе: номер «2» (Прибрежное) по побережью, номер «4», соединяющее города, и платная автострада номер «6». Все дороги имеют от однозначного до четырёхзначного номера, причём чётные номера – это дороги с севера на юг, а нечётные – с запада на восток (как и в Германии). Чем дорога севернее, тем больше номер. Однозначные номера присвоены важнейшим магистралям: номер «1» соединяет Тель-Авив, международный аэропорт Бен-Гурион и Иерусалим, номер «4» – Тель-Авив с Хайфой на севере и Ашкелоном на юге. Четырёхзначные номера имеют местные дороги между небольшими поселениями, но и здесь – отличный асфальт, аккуратная разметка, указатели.
Асфальт достаточно цепкий, но участки старого, давно уложенного асфальта (его можно узнать по светло-серому цвету) имеют худшее сцепление.
Все указатели выполнены на трёх языках: двух государственных (иврит и арабский) и международном (английский): заблудиться почти нереально.
Скорость в городах ограничена 50 км/ч, на шоссе – 80 км/ч, на автомагистралях – 110 км/ч. Соблюдается этот режим достаточно вольно, но всё же в пределах разумного.
Основные дороги центральной части Израиля очень загружены: семимиллионное мобильное население маленькой страны иногда часами стоит в пробках. Свободнее на севере страны и тем более на малонаселённом пустынном юге. Для мотоциклетного путешествия стоит избегать основных магистралей и выбирать второстепенные дороги – трафик там меньше, а поворотов – больше!
Иудейские горы: поворот за поворотом
Вечером мы не преминули согреться в ресторанчике недалеко от гостиницы, но высота даёт о себе знать прохладной ночью. Говорят, отопление есть не во всех домах, а снег выпадает в Иерусалиме каждую зиму хотя бы один раз. Но утро ласкает нас солнцем, и после завтрака мы выезжаем на запад от города, в Иудейские горы. Горы невысокие, 500–600 м, но изрезанные долинами и полностью покрытые лесом. Впрочем, оказывается, этот лес – рукотворный: в Израиле есть специальный фонд, высаживающий деревья. За 60 лет с его помощью высажено около 240 миллионов деревьев: ради смягчения климата и просто красоты.
Поездка получается «стоп энд гоу» – короткие проезды по серпантинам перемежаются посещениями достопримечательностей, которых тут не счесть: Латрунский монастырь молчальников, выделывающих собственные вина, арабская деревня Абу-Гош, славящаяся своей кухней (особенно хумусом, весь Иерусалим ездит сюда в выходные обедать). Там же – церковь крестоносцев с невероятной акустикой. Проехав ещё километров 20, попадаем в уютно прижавшийся к склону горы городок Эйн-Карем, родину Иоанна Крестителя. Над городком возвышаются золотые купола церкви православного Горнего монастыря... Но больше всего запомнилась долина с пересохшим ручьём, окружённая холмами. Именно из этого ручья будущий царь Давид набрал камней для своей пращи, и именно здесь, в этой долине он выступил против великана Голиафа. Удивительно, как с детства знакомая легенда обретает реальность! А ещё удивительнее, что и сам ручей, и холмы кругом сохранили за столько тысячелетий те же названия, что и в Библии.
За день мы проехали всего около 150 километров, зато каких! Конечно, бывало обидно упереться за каким-либо тихоходом и ждать возможности обгона. И представлять себе, как можно было бы пройти этот поворот. И этот! И ещё вот этот!
Но в целом – зачёт!
Иерусалим: главный город Земли
Оставив мотоциклы отдыхать на стоянке перед отелем, мы исследуем Иерусалим пешком.
Первым делом, конечно, Старый город. Он состоит из четырёх кварталов: Христианского, Армянского, Мусульманского и Еврейского. И окружён мощными стенами, построенными в XVI веке по приказу турецкого султана Сулеймана Великолепного. Взобравшись на стену около Яффских ворот, мы обходим по ним Армянский квартал и спускаемся в Еврейский квартал у Сионских ворот, прямо к знаменитой Стене плача. Это стена, оставшаяся от разрушенного римлянами в 70-м году н. э. Иерусалимского храма. Площадь перед стеной – синагога под открытым небом, поэтому мужчины на входе в мужскую часть получают на входе белые кипы, а женщины проходят в свою, женскую часть. Мы захватили с собой бумагу и ручки: в промежутки между огромными камнями, из которых сложена стена, принято закладывать записки с пожеланиями и просьбами. Самое интересное, что их никогда не выбрасывают: раз в год специальная служба освобождает щели от записок и складывает их в предназначенное для них хранилище.
Отсюда мы отправляемся дальше: в Гефсиманский сад и к гробнице Богородицы. В Гефсиманском саду по-прежнему растут оливы, и, возможно, некоторые их них были свидетельницами последней молитвы Иисуса Христа.
Побывав в этих святых местах, возвращаемся в Старый город через Львиные ворота.
Отсюда начинается Виа Долороса, или Крестный путь Христа от места суда Понтия Пилата до распятия на Голгофе. На пути отмечено 14 станций (стояний), каждая из которых отмечает определённое событие: встречу Христа с матерью, падения под тяжёлым крестом, проповедь иерусалимским женщинам. Виа Долороса приводит прямо к Церкви Гроба Господня, где отмечены последние четыре станции: распятие, смерть, снятие с креста и погребение.
Нас, привыкших к тишине и торжественности церквей, Храм Гроба Господня сначала удивляет шумом и хаотическим перемещением толп паломников. Немного освоившись с полумраком, мы находим и Голгофу, и место умащения тела Христова перед погребением и выстаиваем длинную очередь, чтобы попасть в святую святых: пещеру, где был погребён Христос и откуда он таинственно исчез на третий день. После этого спускаемся в нижнюю часовню Обретения Креста. Интересная деталь: стены испещрены маленькими и большими крестами. Это автографы неграмотных крестоносцев, отвоевавших Гроб Господень от неверных мусульман в 1099 году.
Мы выходим из Старого города через Христианский квартал, главная улица которого – сплошной восточный базар. Это рай для любителей поторговаться, а арабы-торговцы только этого и ждут и сами с удовольствием участвуют в спектакле с воздеванием рук, криками «Да это полный грабёж!», уходами и возвращениями. Кстати, многие продавцы сразу угадывают национальность потенциальных покупателей и обращаются: «Друг, Россия! Хорошие (платки, керамика, браслеты, майки...) Хорошая цена, покупай, дорогой!»
Вторую половину дня мы проводим в новой части Иерусалима: в русском квартале с церковью св. Троицы, выстроенном в XIX веке для паломников из России и проданным Хрущёвым Израилю за апельсины, в романтичном лабиринте узких улочек квартала Нахлаот, на улице Яффо и на шумном, пахнущем пряностями и кофе рынке Махане Иегуда, куда иерусалимцы приходят за овощами, свежайшим хлебом, сыром, а также выпить кофе, съесть горячий фалафель в пите и узнать новости.
Ужинаем в доме Тихо: доме-музее, принадлежавшем офтальмологу Альберту Тихо и его жене Анне, художнице. Здесь можно увидеть работы Анны Тихо, коллекцию ритуальных подсвечников-ханукийот Альберта, а также посидеть в их домашней библиотеке: можно взять любую книгу и читать её, сидя за большим столом. Но читать уже не хочется, мы предпочитаем фирменные блинчики блинчес с лососем и пиво. Мы сидим на террасе, и холодает, и надо чего-нибудь покрепче, и вот мы уже в баре на Кошачей площади, по-иерусалимски громко обсуждаем впечатления. Ещё один день подошёл к концу.
История конфликта
На Иерусалим, как известно, претендуют два государства: одно существующее (Израиль) и одно виртуальное (Палестина). И те, и другие считают Иерусалим (по-арабски Эль-Кудс, «Святой») своей столицей. В городе существует определённое напряжение в связи с этим, но чтобы его заметить, нужно знать, где искать его очаги, а нам это нужно?
Но историю вопроса знать стоит. 29 ноября 1947 года ООН проголосовала за разделение Палестины, находившейся с 1918 года под управлением Великобритании, на два государства: еврейское и арабское. Святыни Иерусалима и Вифлеема должны были остаться под эгидой ООН для равного доступа всех желающих. 14 мая 1948 года, когда Палестину покинул последний британский солдат, в рамках территорий согласно резолюции ООН было провозглашено Государство Израиль. На следующий день Лига Арабских государств (Египет, Иордания, Ирак и Сирия при поддержке Судана, Ливана, Саудовской Аравии и Йемена) ввела в Палестину войска, и началась война. Она, известная в Израиле как Война за независимость, закончилась перемирием летом 1949 года. Западный Иерусалим, в основном населённый евреями, отошёл Израилю, восточная часть города, включая Старый город, была аннексирована Иорданией (что не было признано мировым сообществом). Жители Еврейского квартала были вынуждены покинуть свои дома, город на 18 лет был разделён на две части. Западный Иерусалим был провозглашён столицей Государства Израиль.
В результате быстрой победы Израиля в Шестидневной войне 1967 года Восточный Иерусалим был захвачен у Иордании. В 1980 году Восточный Иерусалим был официально аннексирован (что тоже не было признано мировым сообществом), и его жителям предоставлено гражданство Израиля. В 1994 году Израиль и Иордания подписали мирный договор, по которому у Иордании нет претензий на Восточный Иерусалим. Комплекс мечетей на горе, где ранее стоял Иерусалимский храм, остаётся в руках мусульман, евреям там запрещено молиться. Арабов, в свою очередь, раздражает строительство еврейских кварталов на восточной стороне города. Город по сей день не может стать единым целым: у него фактически две экономики, две системы транспорта, две системы образования. Тем не менее, интеграция продолжается, а современные опросы показывают, что большинство арабских жителей Восточного Иерусалима хотели бы остаться под юрисдикцией Израиля.
После разговора о конфликте неизбежно встаёт тема безопасности туристов. Удивительным образом, находясь в Израиле, очень трудно связать видимое с кадрами телевизионных новостей. Жизнь течёт своим чередом, никто не движется перебежками или ползком. О напряжении напоминают лишь рамки металлоискателей на входах во все общественные здания: от торговых центров до автовокзалов и железнодорожных станций. На улицах часто можно увидеть военных с автоматами через плечо. Но это потому, что по уставу Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) солдаты обязаны идти в увольнение с личным оружием, а оставлять его дома можно только при наличии особых условий хранения. Уголовная преступность в Израиле на очень низком уровне, но следить за своими вещами, тем не менее, надо. Об оставленных сумках бдительные прохожие мгновенно сообщат полиции и армии, и приехавшие минёры без долгих раздумий аккуратно и безопасно взорвут ваши пожитки.
Мёртвое море, живая пустыня
Шоссе № 1, спускающееся широкими виражами к Мёртвому морю, делает перепад в 1200 метров: от 800 в Иерусалиме до –400 у кромки горько-солёной воды. Но сначала мы делаем традиционную остановку у отметки 0 метров над уровнем моря, а потом, проехав около 30 км по извилистой прибрежной дороге – на небольшой площадке над морем. Коричнево-жёлтые горы Иудейской пустыни, возвышающиеся над ярко-голубой гладью, кажутся мёртвыми. Но по сухим руслам («вади») можно представить себе, какой силы потоки низвергаются с гор в дождливый зимний сезон. А весной, в феврале, пустыня на одну-две недели окрашивается в нежно-зелёный цвет, чтобы вскоре вновь застыть под палящим солнцем до следующей зимы.
Центральная достопримечательность сегодняшнего дня – крепость Масада, возвышающаяся над морем на плоской вершине горы. Крепость построил царь Ирод, и она была 2000 лет назад почти недоступным укреплением и одновременно роскошной резиденцией. После разрушения римлянами Храма в Иерусалиме в крепости скрылась горстка непримиримых повстанцев. Окружённые римскими солдатами, они продержались в осаде три года. Весной 73 г. н. э., понимая, что на завтра римляне войдут в крепость, они предпочли смерть неволе.
К крепости ведёт пешая «Змеиная тропа», и по ней ползут маленькие букашки: это трудолюбивые туристы. К счастью, есть фуникулёр, возносящий ленивых туристов на высоту 290 метров всего за пару минут.
Осмотрев живописные развалины дворцов, гигантские полости резервуаров для воды и лестницы над бездонными пропастями, мы спускаемся, седлаем мотоциклы и через 20 минут оказываемся на пляже. Наступает момент главной израильской фотографии: голова, плечи и ступни над водой, всё остальное – под. И обязательно газета в руках. Плотная, маслянистая вода температурой градусов 30 действительно не даёт уйти телу в воду больше чем на половину – в любом положении! Главное, чтобы вода в глаза не попала.
Перекусив в кафе «Арома», мы отправляемся пробовать мотоциклетный «деликатес»: серпантинную дорогу Сдом – Арад. На протяжении 21 километра дорога делает около 120 виражей. В 90-е годы, с появлением на рынке Израиля первых спортбайков, эта дорога стала ареной нелегальных мотогонок. Молодёжь собиралась в прохладные часы с восходом солнца и выясняла, кто самый быстрый. Увы, не все добрались до финиша. В их память у самого знаменитого виража дороги устроен самодеятельный мемориал.
Позже полиция стала жёстко контролировать дорогу, и гонки пришлось прекратить. Но и сейчас можно найти в YouTube несколько роликов по ключевым словам “Sdom – Arad”, значительно расширяющих представления о возможных нарушениях скоростного режима.
К сожалению, после этого «деликатеса» приходит пора мотоциклетной «жвачки»: прямая и скучная дорога ведёт через пустыню Арава на юг. Темнеет, поднимается ветер... Но, долго ли, коротко ли, мы въезжаем в город, яркие огни которого отражаются в воде. Мы на Красном море!
День ничегонеделания
Красное море встретило повсеместным звучанием родного языка: русские туристы уже давно «открыли» Эйлат, и обслуживание старается идти в ногу: русскоязычные на ресепшене, русские рекламные буклеты, русские газеты и журналы в киоске.
После долгого перегона накануне мы заслужили день ничегонеделания. Единственная достопримечательность, которую мы посетили – это Эйлатская подводная обсерватория. Устроенная на живом коралловом рифе на глубине около 5 м, она даёт возможность понаблюдать за жизнью и взаимоотношениями обитателей кораллового рифа: разного размера и окраски рыб, актиний и медуз.
Всё остальное время мы проводим на пляже и у стойки дайверского бара, презрев гостиничный бассейн. Температура воды в Эйлате круглый год держится в районе 22–25 °С, а дораду, кажется, можно поймать руками.
Вечером мы решаем, что от добра добра не ищут, и снова идём ужинать в рыбный ресторан, в котором уже были накануне: «Последнее убежище». И мы вновь не разочарованы.
Снова пустыня
Наш последний день мы начали... с завтрака.
Израильский завтрак
Большинство израильтян, даже вполне светских, соблюдают в повседневной жизни основные предписания кашрута: религиозных требований к пище. Согласно этим требованиям, запрещено есть свинину (впрочем, верблюжатину и зайчатину тоже), мешать мясные и молочные продукты в одной трапезе и употреблять в пищу рыбу, не имеющую чешуи (бай-бай, си-фуд, сом и осётр, а также чёрная икру).
Израильские гостиницы по умолчанию придерживаются требований кашрута, поэтому на завтрак обычно сервируют молочный стол: творог, огромную палитру сыров, лабане (творог из козьего или овечьего молока). Одно из классических блюд израильского завтрака – шакшука, яичница в соусе из помидоров, паприки и лука с различными приправами. В гостиницах к завтраку часто подают также селёдку или лосось.
Особая тема – хлеб. Чёрный, белый, серый, булочки разных форм, халы – всё свежее, мягкое, с хрустящей корочкой и невероятно душистое. Кофе – крепкий, сваренный в джезве или просто заваренный в чашке, часто с кардамоном, бодрит и поднимает настроение.
Заговорив о еде, невозможно не упомянуть о классическом израильском блюде – салате. Это могут быть сочные помидоры с огурцами, красным луком с листьями свежей мяты, сбрызнутые соком лимона («салат исраэли»), может быть «Цезарь» с курицей или салат с тунцом (обычно в ресторанах есть выбор из 3–5 вариантов), главное тут – порция. Стоит дважды подумать, заказывать ли что-либо помимо салата. В жаркий день этой огромной порции может оказаться вполне достаточно!
Следующий пункт: фалафель. Эти жареные во фритюре шарики из бараньего гороха – классика ближневосточной кухни и одна из форм фастфуда: внутренность лепёшки-питы смазывается хумусом, добавляются овощи, пряности, маринованные перчики и огурцы и несколько шариков фалафеля – приятного аппетита. Другой вариант – кебаб в пите, принцип тот же, вместо фалафеля – наструганная с вертела говядина или курица, которую арабы называют «шварма».
Уже упомянутый хумус – паста из перетёртого бараньего гороха и семян сезама – также является неотъемлемой деталью местной кухни и подаётся на стол с любыми блюдами.
Снова пустыня (продолжение)
...так на чём мы остановились? Ах, да, настал последний день нашего путешествия. Мы отправляемся из Эйлата в Тель-Авив. Первые 30 километров – это фантастической красоты Эйлатские горы. Обилие железа в горной породе окрашивает пейзаж во все оттенки красного: от розово-жёлтого до пурпурного и фиолетового, которые контрастируют с ярко-синим небом. Преодолев серпантин, мы движемся по дороге вдоль забора с колючей проволокой: это граница с Египтом. Дальше начинаются неземные пейзажи пустыни Негев. Кажется, Бог когда-то затеял здесь строительную площадку, а потом столкнулся с недостатком инвестиций.
Дорога не даёт скучать – прямые как стрела участки перемежаются с настоящими серпантинами: рельеф пустыни чрезвычайно разнообразен.
По объездной дороге проскальзываем мимо упомянутой в Библии 200-тысячной Беэр-Шевы: крупнейшего города пустынной части страны. Вокруг города – становища бедуинов, составляющих особую касту граждан Израиля. Бедуины сохраняют свой традиционный кочевой уклад и одновременно вписаны в общегосударственную систему образования, здравоохранения, соцобеспечения и службы в специальных частях ЦАХАЛа: армии нужны знатоки пустыни.
Неожиданно пейзаж меняется: вдоль дороги появляется уже забытый зелёный цвет! Пустыня остаётся позади, вокруг нас – обрабатываемые поля, виноградники и сады. 90 километров автострады, пробки на въезде: мы прибываем в Тель-Авив.
Вечер в Тель-Авиве
«Город, который никогда не спит» – таково неофициальное название Тель-Авива. Для нашего последнего ужина по рекомендации хозяина прокатной фирмы Эйтана Магена мы выбираем ресторанчик в районе Неве-Цедек. Когда-то это был первый квартал нового города (Тель-Авив был основан в 1909 году за пределами старой Яффы из-за участившихся конфликтов между евреями и арабами), затем пережил упадок, а теперь это (как это часто бывает) район модных бутиков и художественных галерей, уютных ресторанов и баров. Поужинав, мы выходим на бульвар Ротшильда, полный молодёжи: тут и музыканты, и даже мини-театр под сенью платанов. У стойки бара легко завязывается разговор с местными: мотоциклетная тема близка всем. Новые знакомые (все прекрасно говорят по-английски, а кое-кто и по-русски, хотя и чувствуется, что это язык даже не родителей, а бабушек и дедушек) зовут нас в Яффский порт: когда-то главные торговые ворота Палестины. Теперь это стоянка яхт и ожерелье ресторанов и клубов.
