Раз в год европейские варадероводы проводят свой шабаш. Шабаш, причём, натуральный (если судить по возрасту и виду участников): пенсионные ведьмы да деды-лесовики. И возраст у них подходящий, и вид. Представьте старых рок-н-рольщиков и хиппарей. Героев «Вудстока» и ветеранов панк-рока. У них при звуках «Секс Пистолс» появляется таинственная улыбка, и глаза становятся масляными. Наваливают они на своих старых мотоциклах так же, то есть как надо, как в последний путь. Это мы поняли уже давно, так как на слёт европейских любителей мотоциклов «Хонда» «Варадеро» ездим уже седьмой год. И вот в этом году сборище, пардон, слёт проводился в Швеции, а именно на острове Готланд.

Как ранее было сказано, европейцы – народ пенсионный, для них главное планирование и контроль. С учётом их возраста это не блажь, а жизненная необходимость: неизвестно, куда заведёт большое количество времени и денег. Для нас это такая же необходимость, но по совершенно обратной причине – отсутствия денег и времени. Поэтому маршрут начали прорабатывать за полгода до выезда. Самый простой путь – сесть на мотоцикл, доехать до Санкт-Петербурга, потом на пароме до Стокгольма и через сутки, потеряв пару сотен евро и немного здоровья в борьбе с беспошлинным алкоголем, шаткой походкой капитана Джека Воробья сгрузится на землю Швеции. А там до места назначения рукой подать – 30 км пути, опять паром, четыре часа по водам Балтийского моря, и вы в объятьях островитян.

Но мы выбрали иной путь. Было решено поехать на север Балтийского моря, объехать его практически по периметру, заехать на остров Готланд, а завершить объездом южной части. Одним словом, объехать море вокруг. Во-первых, нам хотелось кататься, а во-вторых, в компании всегда можно ввернуть – дескать, а мы-то, оп-па, ого, вокруг того самого моря Балтийского объехали. На этом плюсы кончаются и начинаются минусы. Долго, скучно и дорого.

Маршрут до Санкт-Петербурга известен, грустен и уныл. Трафик наличествует, красот по сторонам мало, а камер много. Некоторый развлекательный момент присутствует лишь в своевременной пеленгации этих самых камер, а они от области к области разнятся. Начиная от списанной с международной космической станции какой-то хитроумной железяки с неясным предназначением, но работающей на эффекте Доплера, до домашних веб-камер, украденных в китайском интернет-магазине. Ещё весной, праздно катаясь в северную пальмиру, я собрал богатое портфолио своей сутулой фигуры. Таким образом, дорога состоит из бесконечного слалома между дальнобойными фурами и напряжённым высматриванием камер.

Погода начала показывать зубы на подлёте к Санкт-Петербургу. В наличии оставила девять градусов тепла и дождь. Наверное, родина чувствовала покидающих её детей и плакала по ним, сжимая в прохладных объятьях. К Выборгу доехали в ночи, постукивая зубами с трясущимися коленями. Определённо не такого мы ждали в первый день пути. К тому же конец мая, через неделю по графику лето!

На следующий день пересекли границу Финляндии и рванули к морю. Европа ощетинилась солнцем и тёплым ветром. По крайней мере, первые 200 км, очевидно, заманивая и завлекая пригодной погодой, чтобы мы уже не могли свернуть с маршрута. До Турку доехали за пять часов. Если раньше это была двухполосная кривая дорога, то теперь это красивый и удобный автобан. Красивый, конечно, на любителя, насколько автобан может быть красивым.

Хельсинки проехали насквозь, посчитав, что имеющиеся в наличии полчаса на осмотр достопримечательностей недостаточно, а без достопримечательностей нам и не надо. Непрерывный прохват разбавляли остановками на заправки и перекуры. Спешили мы к морю, в Турку, очень хотелось уже вдохнуть йодистый запах, пошуршать песочком, всплакнуть под шум прибоя.

По приезде первая попытка заехать в кемпинг закончилась неудачей. Встретил нас совершенно пустой, гулкий и одинокий лагерь, в котором на облупленной двери администрации была потрёпанная записка, извещавшая, что до июня они не работают. А ведь по «Букингу» должны бы работать. Прям на коленке «забукали» мы рядом какую-то альтернативу и поехали её искать. Блуждали по местности, пугая обывателей рыком мотоциклов и диковатым видом. Въезжаем в дачный посёлок. А вот и адрес. Просовываем рожи через штакетник, а в огороде копается азиат и спрашивает, мол, чего надо, люди добрые, фигли прикатили. А мы, дескать, «букали» жильё, спать тут хотим. «Ах, – всплескивает руками он, – а я-то думаю, чего мне смс-ки сыплются, это ж гости едут. Ну, проходите, коль не шутите». Вот так и получилось. Сняли дачное жильё у корейца в Финляндии.

Утром следующего дня погода продолжала заманивать. Стартуем, тепло, хорошо, лёгкий ветерок. Но как только прохватим час-полтора – всё, амба, сливайте воду, сушите вёсла: температура падает до десяти градусов выше нуля, и включается ледяной ветер. На первое место выходит не только правильность экипировки, но и правильность её употребления. Бесшабашный подход не допустим. Что-то не застегнуть, застегнуть не плотно, не заправить и не расправить недопустимо. Малейшая пробоина в сбруе приводит к образованию холодных турбулентностей под одеждой и скорейшему околеванию.

Ещё на этапе планирования на этом участке пути я искал какие-либо достопримечательности, чтобы разбавить путешествие хоть каким-то краеведческим познанием. И ведь нашёл. Сразу три. Первая – это школа капитанов, которая представляет собой довольно симпатичное деревянное здание, в котором находится кафе. Вторая достопримечательность – оригинальная автобусная остановка с несколько эклектичным орнаментом. Третья – контактный зоопарк. Уже темнело, и зверьё нас не сильно влекло, тем более нужно было задуматься о ночлеге.

Вспомнили мы вчерашний кемпинг, когда вечером задумчиво стояли перед совершенно закрытыми дверьми администрации и ковыряли носком сапога небрежно лежавший рядом сугроб с перспективой провести ночь в этом самом сугробе. Но на радость и успокоение пришла спасительная смс-ка от хозяев кемпинга, гласящая о том, что ждать нас утомились, что ключи будут ожидать в сейфе, а код ниже, и приятного отдыха, но не хулиганьте. Сердца наши наполнились теплотой и нежностью к этому суровому краю. А вот вечерняя прогулка по пляжу не затянулась – чертовски холодно, и ветер пытается содрать скальп. Забившись в домик, пугливо слушали завывание ветра и тревожно переглядывались, ведь завтра ещё севернее поедем.

Прохватом от Оулу до Шеллефтео должна быть пройдена самая северная точка нашего путешествия. Потом мы поворачиваем на юг. Сразу после пересечения границы Швеции на заправке подошёл местный мотоциклист, перебросились: кто, откуда да куда. Мы, постукивая зубами и колотя себя по бокам, посетовали на температуру. А он рассказал, что два дня назад шёл снег. И вообще лето очень хорошее. Льда на дорогах уже почти нет. Ему нравится.

Дорога на юг сама по себе приятна, уже одно словосочетание «дорога на юг» греет и заставляет улыбаться. Вот и нам, как только пересекли границу Швеции и повернули на юг, погода начала улыбаться. Дороги, вроде, такие же, но уже немного интереснее, лес какой-то прибранный, и море видно, а трасса идёт по сопкам, что хоть немного развлекает. Это немаловажно, так как в дальней дороге найти себе развлечение зачастую весьма сложно. Я с трудом понимаю, чем занимается «второй номер» моего ведущего. Мне вот, как ведомому, остаётся прописывать все манёвры ведущего. Причём развлечение состоит именно в предугадывании манёвра, синхронном перестроении и даже включении поворотников. И всё это на минимальной дистанции. Скучно, одним словом.

Так и дотянули до Худиксвалля. Очередная гримаса европейского «Букинга»: бронируем за пару часов до прибытия домик, обнаруживаем, что мест больше нет, мы забрали последнее. Удивляемся такому аншлагу. Но по приезде оказывается, что кемпинг вообще пустой. Выбрасывают один домик, и сидят, посмеиваются в мониторчик. Это следует учитывать, если понадобится расквартировать целую эскадрилью, а все в один домик почему-то не хотят...

Традиционно перед размещением на постой совершаем набег на местные магазины. Шведские ларьки расстраивают своим ассортиментом пива. Пиво больше 3,5 % нет вовсе, приходится брать количеством. Не думаю, что у читателей есть иллюзии, что мототуристы коротают свои вечера разбором темперированных клавиров или диспутом о экзистенциальности Борхеса, увы, всё обыденно и постыло. И в этой картине пиво занимает значительное место. Однако слабая алкоголизация вносит свои коррективы: утром из шлемов глядят не сизые рожи с красными угольными глазёнками, а вполне разумные и причёсанные мордахи, на которых есть интерес к жизни в общем и к путешествию в частности.

Чем ближе к Стокгольму, тем больше дороги загружены. Наблюдаем повальное увлечение шведов тюнингом своих автомобилей мощными блоками фар дальнего света. Это для превентивной борьбы с дикими животными – ночью лучше увидеть пасущегося на шоссе лося, чем не увидеть, ибо в борьбе автомобиля и зверя победит, скорее всего, сохатый.

Сегодня прилетела моя жена. Она всегда так делает. Она прожжённый мототурист, знает цену отбитой «пятой точки» и замёрзшего организма. И поэтому предпочитает самолёты.

Покатались по Стокгольму, отметили трагичную ситуацию с парковками, традиционно раскорячиться на тротуаре не решились. Возможно, поэтому и опоздали к музею Vasa. Не совершайте такой ошибки. Огромный королевский галеон, флагман королевского флота, почти в первозданном виде, с рангоутом и такелажем, вычищенными орудиями и даже личными вещами матросов и офицеров. Натуральная история 400-летней давности. Весьма немного таких экспонатов на планете.

На следующий день в очереди на паром мы повстречали половину едущих на слёт. Мототуристы во всех частях планеты одинаковые. Ревниво посматривают на дружеские мотоциклы, причмокивают, ковыряют пальцем неизвестные детали, долгим взглядом оценивают, интернациональным жестом – поднятым большим пальцем – выражают одобрение. Или изогнутой бровью осуждение. Можно добавить в эту пантомиму разнообразные звуки всех европейских языков, и будет понятен этот котёл кипящих эмоций.

Шумной толпой, создавая пробки, и как всегда влезая без очереди, набились на паром. И тут же вся толпа европейских мотоциклистов распределилась по палубам и помещениям. Им неинтересно ходить по морю, у них это регулярно. А мы с восторгом рассматривали виды с высоты шестиэтажного дома. И снова надо отметить суровость местных племён. Состояние погоды: вроде ничего, безоблачно и тепло, но дует совершенно пронизывающий ветер. Если с одной стороны на палубе солнечные ванны и сплошная Коста-Брава, то на противоположной – натуральный переход Роберта Скотта к Южному полюсу. Мы ходим застёгнутые на все кнопочки и крючочки, а местные щеголяют в шортах и майках. Ладно бы взрослые, им уже нечего терять, но дети! Дети также бегают в шлёпках, беспечные и румяные. Определённо, в наших культурах подход к закаливанию различается...

Сам слёт проводится фактически даже не на острове Готланд, а на ближайшем к нему острове Форё. На него ходит ещё один паром. Очень небольшой, всего на 20 машин, бесплатный и быстрый. А вот на острове Форё нет больниц, банков и полиции. Последнее является любопытным фактом, но не ясно, как использовать его в своих интересах.

Встреча варадероводов предполагает дружеское общение и совместное катание. В этом году единую группу не стали строить, а просто выдавали треки и точки, рекомендуемые к посещению. Так мы выбрали для первого дня визит в город Висбю. Островитяне утверждают, что Висбю – самый хорошо сохранившийся город в Скандинавии. Возможно. Город основан в XIII веке и с тех пор только застраивался, подстраивался и надстраивался. Войн, бунтов, не в меру инициативных мэров с неосвоенным бюджетом и прочих катаклизмов там не случалось, что и спасло город от модернизаций. Местным нравится жить в старинных домах. Иногда они пристраивали свои дома прямо к крепостной стене. А стене 800 лет. Интересно, наверное, жить в 300-летнем доме со стеной, которой 800 лет, и забором, который вот-вот отпразднует свое 500-летие. Такое прикосновение к вечности настраивает на определённый созерцательный лад. Помимо своей исторической ценности город весьма эстетичен – весь засажен розовыми кустами и огромными дубами (сколько им лет, известно, по-видимому, одному богу).

Наша компания проповедует диаметрально противоположный подход к осмотру достопримечательностей. Мы с моей женой считаем, что надо бегать и брать количеством, не сильно разбираясь в качестве впечатлений. Потом разберёмся. Или не разберёмся. В общем, на разборе фотографий всё будет понятно. А вот наши друзья предпочитают никуда не спешить, в идеале лучше вообще не передвигаться. Вид с балкона или летней террасы хорошего бара вполне пригоден для ликвидации эмоционального голода. Компромисс был найден в смешивании этих подходов, то есть мы перебежками двигаемся от кафе до ресторанчика, по пути рассматривая живописные камни. Потом ненадолго затихаем за столиком, набираем воздух в лёгкие и по новой. Хорошая тактика. Рекомендую.

Оказывается, в городе самая высокая концентрация старинных церквей на квадратный метр. Правда, большая часть – поддерживаемые в хорошем состоянии руины.

Табличка указывает: церковь закрыта во времена реформации, в XV веке, с тех пор и стоит: стены есть, крыши нет. Необычно.

Город, конечно, уникален. Совершенно разные дома, улицы, мощёные камнем, ботанический сад с какими-то неведомыми растениями, живописная гавань и опять эти руины. Они встречаются в самых разных и неожиданных местах. Например, парк (возможно, даже частный), а в середине часовенка, недействующая, есть даже стены и крыша, и вся она художественно заросла вьющимися растениями, а рядом табличка: « XIV век, закрыта в период реформации».

В 1808 году Готланд был ненадолго завоёван российским генералом Николаем Бодиско. Говорят, в течение 24 дней, что Бодиско удерживал остров, на нём непрерывно давались балы, пиры и вообще было всеобщее веселье. Местные жители, вероятно, в основном дамы, отмечали, что русские офицеры прекрасно изъяснялись на французском и изумительно танцевали кадриль. Неудивительно, что после такой бесчеловечной оккупации остров без боя был сдан назад шведскому военному отряду… В память о русских в Висбю остались названия: Ryska Gränd (Русский переулок) и ресторан Ryska Gården («Русский двор»).

В окрестностях города есть любопытное и даже таинственное место. Легенда, бережно поддерживаемая местными, гласит, что на высоком скалистом берегу была пещера, в которой скрывался неуловимый разбойник, терроризировавший местное население. Прибыв на место, мы отметили, что если разбойник и был, то он определённо обладал чувством прекрасного и отточенным вкусом – вид со скалистого берега великолепный. Площадка перед малюткой пещерой щедро засажена цветущими розами, и к ней ведёт очень милая лесенка. Вероятно, разбойник был сентиментальным и романтичным персонажем.

На обратном пути на наш остров Форё посмотрели церковь в Bro. Увы, нас там не ждали, и она была закрыта. А примечательность её заключается в том, что пол в ней сделан из надгробных плит захоронений викингов чуть ли не V – VI вв. нашей эры.

На самом севере острова, рядом с Фаросундом, есть второе по величине озеро Готланда Tingstäde träsk. В середине XIX века совершенно случайно в середине озера были обнаружены какие-то столбы. Пристальное изучение этих остатков старины показало, что это сваи древнего города, датируемые XII веком. Город занимал довольно большую территорию и базировался на деревянных платформах. Сложенные прямоугольником таким образом, что в центре оставалось водное пространство платформы, служили фундаментом для домов, складов и даже церкви. Историки пришли к выводу, что город был построен очень быстро, не больше чем за год. Историки также предположили, что для строительства такого монументального сооружения должно было понадобиться чуть ли не всё население острова. Особенную интригу добавляет то, что город почти не использовался и сразу после строительства был покинут. Кому и зачем понадобилось строить город посреди озера, пока чёткого ответа нет.

Мы живем на острове Форё. Жители Готланда считают себя отдельной «страной», отличающейся от континентальной Швеции, а жители Форё ещё большей отдельной страной. У них другой диалект, да и природа Форё отличается – совсем скудная растительность, лиственные деревья являются большой редкостью. Зато здесь есть песчаные пляжи, чистота песка которых, по словам местных, может сравниться только с лучшими пляжами Мексики и Кубы, и, конечно, раукары. Если первое весьма неоднозначное заявление, то со вторым никак не поспоришь. Раукары – это уникальное природное явление планетарного масштаба. Представьте колонны из камня высотой метров по десять, хаотично разбросанные по прибрежной полосе. Некоторые скопления этих изваяний под действием времени, ветра и воды принимают причудливые формы, порой совершенно фантастические. У некоторых даже есть официальные названия и имена. Например, Собачка, Верблюд или Старик. Как не трудно догадаться, названия эти возникли от весьма поразительного внешнего сходства с оригинальными названиями.

Раукары – это окаменелые кораллы, которые произрастали на этом месте почти полмиллиарда лет назад, когда Балтийское море было тропическим, и где-то недалеко был экватор. Взяв в руки обломок такого истукана, можно увидеть ноздреватую структуру типичного коралла. Очень странные ощущения держать в руках что-то возрастом полмиллиарда лет. Путеводители утверждают, что даже Карл Линней, знаменитый шведский натуралист, естествоиспытатель и медик был необычайно поражён и удивлен, увидев впервые это чудо природы.

Ещё одной особенностью острова Форё являются заборы. Весь островок разделен на загончики для овец, невысокими, не выше пояса каменными преградами, судя по виду, таким же древними, как и всё остальное на острове. Раньше, чтобы проехать к острову, водитель должен был бесконечное количество раз останавливаться, открывать, а после закрывать за собой ворота, которые служат входом в загоны. Теперь проблема решена, на месте ворот выкопаны траншеи, сверху закрытые решётками. Через такую преграду овцы пройти не могут, копытца проваливаются. Вот и шведские овечки пасутся по своим пастбищам, и проехать через можно без пантомимы с открыванием и закрыванием.

Так мы и добрались до заповедника Ланхамар. И без того скупая природа решила совсем отвернуться от северной части острова. В какой-то момент показалось, что не только деревья, но и кустарники, и цветы исчезли вовсе. Какой-то марсианский пейзаж. Здесь-то и есть самое большое скопление раукаров. Всё побережье в обломках этих древних ископаемых. Чётко видны все процессы эрозии и абразии, то есть вымывания рыхлых пород под действием воды и ветра. Где-то метрах в 50 от берега уровень дна резко падает и отвесно уходит вниз почти на 60 метров. Такое вот свидетельство того, что остров – это одна большая колония кораллов.

Это я всё читал в путеводителе своим далёким от геологических изысканий любопытным компаньонам. Соучастники отметили, что это, конечно, всё очень интересно, но ветер, который раздувает щёки, уже надоел, и они хотят немного покоя, и надо ехать на юг острова.

Кататься по острову можно и уикенд, и неделю, и две. Красиво много где, очень необычная и переменчивая картинка. На побережье коренастые сосны, вцепившиеся в каменистую землю, а в центре поля с разнообразными цветами. Сельская идиллия, пастораль, кони и овечки. И велосипедисты.

Этих наших малых братьев развелось на острове невероятное количество. Они здесь возмужали, набрали силу и много наглости. Не жмутся они к обочине, а стадом упрямо валят, занимая всю полосу. Обгонять их надо аккуратно, непуганые они, привыкли к вседозволенности. Таких стай мы встретили очень много, пока дотянули до заповедника Эрвикк. По рекомендациям «африканцев» (некоторые участники сменили «Варадеры» на новые «Африки») на этом побережье хорошо поэндурить. Мы не очень любим эндурить, потому что заправить в поворот груженую под полтонны «Варадеру» в песочке – утопия. Мы любим красивые виды и твёрдый грунт. Поэтому катались по дорожкам в лесу, пугая невероятное количество зайцев и птиц. А по берегу не гоняли, но степенно гуляли, обмахиваясь веточками сирени. Сирень здесь растёт в таком обилии, что жена моя была готова потерять человеческий облик и кидаться в заросли этих маслиновых. Очень она любит сирень. К её ещё большей радости сирень здесь разноцветная, не только постылая сиреневая или белая, а ещё розовая, голубоватая и даже какая-то фиолетово-белая…

Остров примечателен не одними заповедниками и архитектурой. Миллиардные отложения на дне тропического моря дали островитянам какой-то невероятной чистоты известняк, из которого производится такой же невероятной чистоты и качества цемент. Это, конечно, по словам островитян. Возможно, для них тут всё особенное и невероятное, но так гласила табличка на краю огромного карьера, мимо которого мы не смогли проехать. Ознакомились с процессом добычи и производства цемента. Всё исключительно по расположенным рядом стендам. Потому что карьер закрыт, и из него собираются сделать огромный искусственный водоём. Наверное, бассейн. Список достопримечательностей пополнится ещё одной точкой на карте.

Вечером, если абстрагироваться от пьяной кутерьмы клуба варадеристов, на побережье бесконечное ощущение покоя и безмятежности. Скоро здесь начнётся высокий сезон, и все кемпинги будут забиты отдыхающими курортниками, шумной розовощёкой мелюзгой. А пока шелест волн, закат и какой-то особенный свет, который могут увидеть только профессиональные кинооператоры и фотографы. Недаром на острове творил Андрей Тарковский, а Ингрид Бергман так и вовсе жила. Это всё эпитеты из путеводителя, я ничего подобного не увидел, но красоту заката отметил.

В финальный день пребывания на острове по пути на паром мы бодро объехали ещё несколько укромных уголков на западной части острова. В солнечную погоду неширокие сельские дорожки являют собой настоящее раздолье для плавного катания на мотоцикле. Или на раритетном автомобиле с открытым верхом. Чтобы ветер трепал кудри, а у спутницы развевался лёгкий газовый шарфик. Именно в таком виде мимо нас прокатились несколько ралли олдтаймеров. Мы потом пару машин из этих колонн встретили на пароме и желание сфотографироваться рядом с «Остин-Хили» 1956 года выпуска в комбинированной окраске и с родными спицованными колёсами сдержали с трудом.

Посетили индустриальный музей. В здании бывшей обогатительной фабрики большой выбор экспонатов от каменного топора до подвесного мотора. В общем, обычный краеведческий музей, но очень богатый. Одна кирпичная доменная печь, опоясанная железными обручами, чего стоит.

От Висбю отходит наш паром. Но не обратно в сторону Стокгольма, а на юг, в Оскарсхамн.

Паром отправляется во второй половине дня. В порту атмосфера умиротворённости и послеполуденного зноя. Ветер куда-то делся, на небе ни облачка и почти летняя жара.

За уикенд мы столько раз использовали паромы, что этот большой показался уже обыденностью, простым транспортным средством, лишённым флёра романтики. Поэтому, отобедав, мы праздно разметались на полу в салоне и предались послеобеденному сну.

А от Оскарсхамна до Вестероса всего 200 км, преодолели мы их всего за полтора часа, но, для порядка поплутав по улицам, заехали на постой в гостевой домик. Домик оказался трёхэтажным кубиком, в котором живут владельцы и при этом сдают комнаты. Нам достался третий этаж с тремя комнатами и кухней. Жена моя Марианна, как человек неравнодушный к интерьерному разгулу, впала в состояние тихого восторга при этом виде. А затем, придя в себя после первого радостного шока, начала чуть ли не бегать по стенам в попытках всё запечатлеть.

Наука утверждает, что в Скандинавии погода и климат столь суровы, что жители, устав от бесконечной тоски и депрессии, выработали простые и несложные правила счастья, но на основе уюта и теплоты дома. Они даже придумали термин – хюгге. Правила простые и всем нам известные, например, зажечь свечи, запалить камин, поставить на плиту что-то вкусно и полезно булькающее... Вот в такой домик мы и заселились, наполненные простым скандинавским уютным счастьем. А через час после нас подъехали участники ретро-ралли на своём «Остин Хили». Бодрые пенсионеры закрылись в комнатке и не подарили нам общение с собой. Испугались, наверное. А кто не испугается, когда на твоей кухне сидят русские мотоциклисты и ужинают ящиком пива…

Утро разбудило солнечным лучом, бьющим в заспанный глаз. Приятно начинать день, когда на улице ждёт солнце и не надо надевать абсолютно весь, к тому же ещё не очень высохший экип. После завтрака мы едем смотреть Кальмарский замок.

Так как сегодня понедельник, гуляем по замку почти в полном одиночестве. Все, кто бывал на осмотре достопримечательностей в плотной толпе китайцев, понимают это щемящее чувство радости от такой возможности.

Кальмарский замок, сооружённый в XII веке, выглядит весьма необычно, он как замок в замке. Стены вокруг основного дворца предстают как самостоятельное сооружение. Со своими башнями и оборонительными бастионами. А внутри есть ещё цитадель! Как матрёшка в матрёшке. Значение для истории Кальмарского замка видится в том, что в нём была подписана некая кальмарская уния. Это вроде как договор на объединение стран Скандинавии под единым управлением. Идея здравая, но почему-то не получилось. Все поссорились, кто-то наверняка кого-нибудь убил, другие обиделись и решили на всякий случай закатить войнушку. Средневековье, одним словом. Но замок выжил, и теперь светится своими зелёными крышами.

Только глубоко после обеда мы выдвигаемся в сторону Дании. Решили взять Эльсинор не по Эресуннскому мосту, а на пароме. Первое интереснее, но мы опять в темпоральной зависимости после краеведческих загулов. И опять нас накрывает дождь, удовольствие от которого усиливается сильным и порывистым ветром. На автомагистрали становится совсем неуютно. Каждый раз после обгона стены фур надо угадать, куда давить рукоятку, чтобы остаться хотя бы в рамках полосы. Мы сворачиваем на местные дороги и даём крюк километров в 150. Решение спорное, но у нас в коллективе не принято спорить с ведущим, приказы не обсуждаются, за это могут и расстрелять, но потихоньку раздражение начинает превалировать.

В Эльсиноре от безысходности сняли за какие-то умопомрачительные десятки евро домишко, которое одновременно могло быть скворечником или конурой для некрупных собак. Мне нравится лаконичность и несколько спартанский стиль, но это было ниже даже моего райдера. Сказать, что мы стойко приняли это испытание, не могу: настроение испортилось окончательно. Такой вот день. И дождь этот не прекращался…

Надежды на следующий день увидеть солнце не оправдались. Сыпались противные мелкие гадкие капли. В копенгагенском аэропорте Марианна, перекрестив меня на прощанье с неловкой слезой на щеке, но явным облегчением села в самолёт и улетела. Почему-то опять стало грустно. Тяжело прощаться с любимым человеком даже на столь незначительное время. И дождь этот в конец надоел…

Противное похмелье от вчерашнего раздражения оставило неприятный привкус в коллективе. Но мы тёртая команда. Мы давно и много ездим, каждый раз испытывая нашу дружбу на прочность. Так что природа таких проявлений человеческих эмоций нам известна. Этот стресс от перманентного напряжения, переизбытка отношений, перегруженности впечатлениями делает нас очень ранимыми и обострёнными друг к другу. А если мы знаем, что с нами происходит, мы знаем, как с этим бороться. Просто сидим на заправке, сутуло смотрим, не мигая, за горизонт и жуём бутерброды. Через час вождь отдаёт команду грузиться в мотоциклы, и мы едем дальше. Напряжение постепенно отступит, так всегда происходит.

Держим путь на юг. В город Гедсер. Чтобы сесть на паром и переправится на континент в Германию. Опять этот паром. Мы вообще на мотоциклах ездим или на паромах?

В Гедсере всё оказывается не просто, на паром не пускают. Из сбивчивого рассказа служащего стало понятно, что какие-то плохие ребята угрожают террором на всех скандинавских паромных переправах, и теперь всё закрыто, потому что специальные хорошие ребята ищут опасность. Плохие-то не уточнили, где они решили устроить своё волеизъявление, а линии паромов ходят по всей Балтике, и ищут опасность теперь тоже по всем линиям.

Мы стали ждать. А ждать-то в порту негде. На маленькой парковочке скопились сначала все мотоциклисты, потом автолюбители, потом дальнобойщки, а потом и междугородние автобусы. Мотоциклисты на правах первенства оккупировали единственное маленькое кафе на этой стояночке. Определённо, такого успеха это кафе увидит не скоро. А потому что на улице дождь и ветер. К третьему часу ожидания начинаем понимать скандинавов с их правилами домашнего счастья. Мысли о камине, тёплом пледе и бокале чего-то горячего затмевают всё. Наконец, через три часа раздаётся сигнал об открытии погрузки на паром. С облегчением грузимся, и нашим раздумьям, что придётся делать крюк в 600 км, наконец приходит конец.

На верхней палубе у залитого дождём окна мы развалились и приготовились через два часа оказаться в Ростоке. Но ни через два, и даже не через три мы там не оказались. Хорошие ребята посмотрели всё в Гедсере, но не в Ростоке. Поэтому Германия попросила немного задержаться в море. А на море дождь и ветер, переходящий в штормовой. Паром качает так, что еда скатывается со стола, а на палубе можно находиться только в шлеме. Капли дождя, как пули, глаз не открыть, и вообще лучше не отпускать друзей из рук во избежание неприятностей. Только через четыре часа мы выгрузились на тевтонскую землю. Темнело. Дождь. Ни о каком продолжении пути не могло быть и речи. «Забукали» гостишку и рванули в неё в поисках теперь уже немецкого уюта. А для создания уюта мы посетили магазин беспошлинной торговли на пароме. Мы же тёртая и сплочённая команда…

Рано утром, тщательно спрятав остатки уюта, говорят, администрация отелей может постукивать в полицию о таких постояльцах, выдвинулись на восток. Вчерашний день отобрал у нас один день пути и почти 900 км.

Наши польские товарищи настоятельно советовали ехать на восток не по автобанам, а по местным дорогам севера Польши. И въезжать в неё через городок со смешным названием Свиноуйсьце. На пути нас будут ждать реликтовые леса, бесконечные поля и полное отсутствие трафика. Чего-то они напутали. Нет, и поля были, и леса. Только ещё масса деревень, между которыми местное население любит передвигаться на мотоблоках и гужевых повозках, сплошная линия разметки и изрядное количество бдительной полиции. А ещё местные шумахеры, которые поплёвывают на бдительную полицию и демонстрируют острую и силовую езду. С рёвом опередить мотоцикл, двигающийся со скоростью 120, и через 200 м в дым оттормозиться, съехав на заправку, это в норме вещей. Поработали мы на дороге изрядно. В кемпинге, окрестностях Гданьска, хотелось упасть лицом вниз в подушку и не шевелиться. Непростой вышел день. Зато приехали довольно рано и смогли устроить банный день. Если не удаётся сделать полноценную дневку, следует заранее выделять день с максимальным количеством часов на отдых. Очевидно, что многодневное путешествие утомляет, а немаловажным фактором является наличие желание кататься. Не надо доводить до такого, что при виде мотоцикла возникают рвотные позывы…

Наступил 14 день путешествия. На сегодня запланирован маленький кусочек Польши, а потом нас ждут друзья в Вильнюсе. По пути заезжаем в Мальборк. Где-то из глубин подсознания всплыло, что в этом городе есть что-то краеведческое, возможно, заслуживающее внимания. Однако подсознание не обмануло, но в масштабах определённо промахнулось. Мальборкский замок – это нечто настолько невероятное, фундаментальное и грандиозное, что дух захватывает уже на подъезде. Огромный город-замок, сооружённый сначала как резиденция великого магистра Тевтонского ордена, а затем ставший королевским двором польских королей, крупнейший кирпичный замок в мире, один из лучших образцов готической архитектуры. История его длиной в реку Ногат, на берегу которой он построен.

Лидер нашей команды равнодушен к архитектуре, но великодушно дал час на осмотр достопримечательностей. Мы с Анной бегали по анфиладам, переходам и залам замка, даже не пытаясь привести в порядок дыхание, замок огромен и дико интересен. На осмотр надо закладывать никак не меньше светового дня. А по ночам там ещё и реконструкции, и концерты местных фольклорных ансамблей. Со слезами, покусывая локти, что не спланировали пораньше осмотр, отправляемся в путь.

Снова мчим по петляющим дорогам в сторону Августова. Наконец, появляется ощущение того, о чём говорили наши польские друзья: дорога пустая, по краям поля и перелески, а кроны вековых деревьев сплетаются, образуя коридор. Только ведущий иногда бубнил, что ему совершенно непонятно, в какую сторону поворачивает дорога, так причудливо ложились на землю. Я ничего подобного не заметил.

В Вильнюсе нас ждут. Мы не часто видимся, поэтому не успеваем надоесть друг другу, и нам там всегда рады. Расплачиваемся интересными историями и увлекательными рассказами о заморских странах.

Путь домой одновременно и радостен, и печален. С одной стороны, уже устал, а с другой, всё равно хочется ещё. На границе таможенница, попросив открыть кофр и обнаружив там вильнюсский торт, смотрит на меня одновременно и с уважением, и с подозрением.

Мы въезжаем в гараж. Перебрасываясь междометиями, разгрузив вьюки, кофры, сумки, мешки, неловко прощаемся. Отхожу от гаража 200 м, звонок: «А поехали на следующей неделе в Казань?». Люблю своих друзей.